Есть в русском языке интересное выражение «крашеная блондинка», которое вроде и не значит ничего плохого, но обычно не значит и ничего хорошего.

С одной стороны, принято считать, что в блондинок любят краситься определенные девушки — или очень красивая, но очень тупая, или редкостная стерва, ищущая миллионера своей мечты. Миллионеры, конечно, достаются тем, кто успешно сочетает все три качества с салонным окрашиванием.

С другой стороны, если о салонах приходится только мечтать, то «крашеная» будет означать попросту дешевый пергидроль, а само выражение недвусмысленно намекнет на плохой вкус, а часто ещё и на возраст, уже далекий от тонкой и звонкой нимфы.

Для художественной литературы подобные обороты особенно ценны, когда надо парой слов создать в голове читателя яркий образ.

Например, в романе «Dark Matter» герой после череды необъяснимых происшествий начинает подозревать, что сошел с ума. Чтобы развеять (или укрепить) свои сомнения, он отправляется в больницу прямо посреди ночи и попадает к очень усталому доктору в сопровождении не менее усталой медсестры:

По описанию сразу понятно, что медсестра, работающая по ночам, вроде и хочет выглядеть хорошо, но не всегда успевает найти на это время.

Кстати, довольно логично, что «крашеная блондинка» — это «bottle blond», ведь жидкую краску обычно хранят в специальных бутылках и часто прямо оттуда и распределяют на волосы.

А чтобы точно ничего не забыть, можно представить веселую сцену с Людмилой Гурченко в расширенном варианте:

— Ах ты, сучка ты крашена!
— Почему же крашеная? Это мой натуральный цвет.
— Видали мы таких натуральных! Небось целую бутылку на себя вылила!